Шоу начало набирать обороты.
И к нам в гости приехали журналисты.
Семья очень сильно нервничала.
Они живут в этом маленьком посёлке,
и тут к ним приезжает один из самых известных телеканалов страны прямо из Киева,
чтобы снять про них сюжет.
Первыми были журналисты с телеканала «1+1».
Кукурузная мафия прикрыла нас.
Потом на протяжении недели
приезжали всё новые и новые журналисты,
и под конец съёмок семья уже стала профи.
Father, how do you feel about today?
Good. Warm.
Hot, I would say! -Hot!
Валерий был спокоен, и, честно говоря,
настал тот момент, когда был перебор.
И они такие: «Ммм…Хватит журналистов».
Я смог это почувствовать.
Это было прикольно. Неожиданно.
I would say that we had something like this before.
[Speaking Ukrainian]
Servicemen got drunk
and didn’t come around for work,
so you had to dig it yourself:
you had to go down
and dig it bucket by bucket
until you reach water.
Я подумал об этом,
когда во второй день пришёл тот мужчина
с металлическими палочками,
чтобы узнать, где копать колодец.
И…
С тех пор копание колодца было непрерывным процессом почти
все мои 6 недель, которые я провёл здесь.
Mne de…? [misheard]
How did he say?
Mne de…?
He said that maybe we could find a girl for you.
I don’t know.
Тебе нужна девушка.
I have.
Сегодня я встал очень рано,
где-то в 5 утра.
Потому что мне хотелось поехать в Мариуполь.
Peter, take your passport.
Passport, passport, yes.
How many… КПП?
Two and one big near the entrance into Mariupol.
Quite a serious one.
Valeriy, Anna…
Bye, bye.
И Мариуполь – это город…
для тех, кто не знает этого региона,
находится далеко на востоке.
Довольно близко к границе с Россией.
И… Сколько это км в общем?
Я думаю, в целом вышло около ста шестидесяти киллометров,
плюс-минус.
Так что, где-то 80 миль.
Я очень вдохновился. Я был такой…
Солнце вставало из-за горизонта,
и я чувствовал себя великолепно.
Что-то перевернулось во мне. Это было чудесно.
То есть дул сильный ветер в лицо,
а это замедляет езду и делает поездку труднее.
Но я оказался “на другом самолёте”,
в параллельной реальности.
Я добрался до Мариуполя,
немного подкрепился
и потом отправился домой.
И…
Я полетел.
Я действительно начал двигаться.
В итоге, я вернулся в Осипенко
очень уставшим.
Но повторюсь –
неважно какое у меня настроение, и как я себя чувствую,
эта маленькая девочка, Алиса, подходит ко мне
и меняет всё.
И она подошла и так мило обняла меня.
В этой малышке столько жизненной энергии.
Было очень жарко.
Было, я не знаю, 36 градусов по Цельсию,
а это 100 по Фаренгейту, около того.
Единственным выходом было пойти на озеро,
это водохранилище в 5 км от нас.
Мягкая трава шелестела на ветру…
Звук всплеска воды…
Повторюсь: эта простота…
И…
Тяжело объяснить, но я чувствую,
что в Украине есть эта глубина.
Всё настоящее.
Здесь есть богатство,
я не о материальном сейчас –
ты не увидишь этого.
Это тот месседж, который я, конечно же, хочу донести миру.
Война,
политика,
плохая экономика – это то, что показывают.
То, что действительно особенное здесь, – это люди.
Я встретил здесь много людей с большим сердцем,
замечательных людей,
как эта семья…
Они приняли меня, как своего.
Я думаю, они будут в моей жизни
до конца моих дней.
Нет, они не традиционная семья.
Я могу побывать здесь у 6 разных семей и узнать 6 разных историй.
Вот как это бывает, верно?
Но эта семья, независимо от того, что они едят или кому они молятся
Вау!
Стольким вещам можно научиться у них!
Столько в них красоты, столько любви!
Те украинцы, которые едут за границу,
в Штаты или в Европу – неважно,
они получают больше возможностей по работе,
добиваются материальной стабильности.
Я бы сказал, я не говорю за всех, но мне кажется,
им будет не хватать чего-то.
Что-то глубоко внутри них,
что не может быть заполнено,
чего не найдёшь ни в Америке, ни в Европе.
Здесь оно есть.
И кто знает, я здесь чужак,
но думаю, что когда я поеду обратно в Штаты,
мне будет этого не хватать, а я даже не отсюда.
One…
Но эта украинская деревня суровая.
Я не шучу,
не скажу, что здесь простая жизнь, как ни крути.
Это тяжёлая жизнь,
но с другой стороны, простая.
Это как…
Вы просто нуждаетесь друг в друге,
ходите на озеро в жаркий день.
И это всё.
И это могут быть лучшие моменты в жизни.
У Валерия есть этот старый велик,
я бы сказал, древний, ещё с советских времён.
Is it old than you?
[speaking Russian incorrectly]
Much older, yes.
It’s old, old. It’s older than me.
You can even find the year on it.
How much is it?
10$. Yesterday I bought it
for 250 hrivnas.
10$.
Но я хотел прогуляться и осмотреть город,
а наткнулся на это поле.
Оно далеко отсюда.
Soviet, yes?
Yes.
Я залез на этот скрипучий велик…
Tank!
И…
это было так: ты сильнее крутишь педали,
а быстрее он не едет.
Он просто хочет, чтобы ты делал одну вещь –
продолжал ехать только на одной скорости.
Мой скоростной дорожный велосипед очень похож на Америку.
Есть продуктивность, впереди есть цель.
Есть к чему стремиться в будущем.
И он быстро туда направляется.
Но при этом достаточно часто теряется тот самый момент.
А в Украине…
Ну, тот украинский велик, на котором я катался, был медленным.
И он не работал исправно
и очень похож на Украину:
будущее неведомо, ты не можешь строить планы наперёд.
Но такое существование
заставляет велосипедиста наблюдать за тем,
что происходит вокруг,
быть здесь и сейчас.
Я не буду говорить, что лучше или хуже.
Но было очень круто получить этот опыт в деревне,
погрузиться в это целиком и полностью намного глубже,
чем я мог бы это сделать в Америке.
Я думаю, что дело ещё в самом месте…
тут ты едешь на велосипеде,
а не так далеко отсюда, идёт война.
They’re shooting.
Потом добавляешь к этому ещё поля с подсолнухами,
и таким образом получается абсолютно другая культура.
И всё кажется очень сюрреалистическим.
В этом есть красота.
То есть в войне нет красоты, но она есть
в различиях.
Я поставил свой велик в поле, немножко расслабился
и прикорнул.
And you, Mr., are not allowed to come in.
This is our house.
[Valeriy is joking in Italian]
Велосипед всегда был моим убежищем,
даже когда я был мелкий.
Всегда было место, куда можно было поехать
в каком-то смысле, помедитировать…
сбежать…
И мне всегда было комфортно так.
Поэтому, получая этот опыт, проживая в Осипенко,
велосипед был моим спасителем,
потому что это было своего рода перезарядкой аккумулятора.
Я вчера словил муху.
Убил и съел.
Почему? – Потому.
Practice!
Это не значит, что семья так делает, они так не делают.
Как-то естественно съел ту муху, без какой-либо на то причины.
Так что, наверное, неплохая идея вернуться уже к городской окружающей среде.
Ужасно, они совсем невкусные.
[Ukrainian news]
Small village Osypenko, which is close to Berdyansk…
The Burkut family lives here with three children in a small house.
The American blogger-traveller Peter Santenello decided to come here…
San-Francisco – Osypenko. Transit.
American businessman, journalist and traveller
Peter Santenello visited many other counties…
Я провёл много времени здесь.
Но мне пора уезжать.
Я чувствую это.
Я чувствую это по сегодняшней погоде.
Стало облачно, вдалеке гремела гроза.
Я чувствую это по деревьям с шелковицей.
Когда я приехал сюда впервые, ягоды были сочные и сладкие,
а теперь стали сухими и затвердевшими.
[News]
…he has a special relationship with the children.
He cheers me up when I’m bored, when I’m sad.
He makes me laugh with different these…
games.
Что ж, всё начиналось,
как «не в своей стихии».
Рыбка, которую вынули из воды.
Именно так я чувствовал себя, когда только приехал сюда.
И сейчас…
Улина рыбка…
Я чувствую себя вот так
с этой семьёй.
Сейчас я в воде.